Жизнь цыганская: какая она? Часть 1
Однажды на одном из сайтов женской социальной сети я упомянула, что живу с детства буквально среди цыган — в нашем поселке их ОЧЕНЬ много, половина соседей по улице — цыгане. И язык их я понимаю, и т. п. И мне стали задавать множество вопросов о том, что ж они за люди, как живут… Ну, я и пообещала сделать «живое» интервью с кем-нибудь из них, слегка сомневаясь, согласятся ли.
И вот обещанное интервью с цыганкой готово, и я с удовольствием представляю его на ваш суд, но вначале — вот кусочки той информации, которую я зачерпнула по пути в цыганский дом в интернете:
— В России цыгане являются самым угнетаемым нацменьшинством! — Всего на Земле их 8−10 млн. — Исповедуют обычно религию того народа, среди которого живут. — В разных странах зовут из по-разному: египтяне, богемцы, чехи, фараоново племя, черные и, наконец, рома.
А уважаемый В. Даль иначе, чем «Обманщик, плут, барышник, перекупщик» о цыгане не говорит в своем толковом словаре.
И именно такие слова приходят на ум почти каждому из нас при упоминании этих людей, черноволосых, шумных, веселых, непонятных нам. Очень странное у нас отношение к цыганам: то мы песни цыганские слушаем и плачем чувственно от такого волнующего душу вокала, то мы ругаем их зло, едва завидев в вокзальной толпе цветастые юбки и грязные мордашки маленьких цыганят.
Кто из нас, женщин, не завидовал страстной любви Будулая к обычной деревенской женщине? А кто не замирал от проникновенного голоса цыганской певицы Валентины Пономаренко, когда она пела: «А напоследок я скажу…»?
Откуда в нас эти прямо противоположные эмоции к ним, цыганам? Откуда такой интерес? А они совсем недавно у нас поселились, всего лишь в 18-м веке появилось первое официальное упоминание о них (1733 г. ). Мы их просто не знаем еще. И хотя большую часть российской истории жили неплохо, в последнее время вдруг стали изгоями. Да, да, по мнению членов Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью, в России самым угнетаемым нацменьшинством являются цыгане.
И как их только не называют, этих непонятно как заблудившихся выходцев из Индии! И живут эти десять миллионов человек на нашей планете как инопланетяне, по своим законам, законам выживания. (В Беларуси, кстати, их всего лишь семнадцать тысяч!).
Я знаю цыган не понаслышке, я жила и живу с ними по соседству. Я, пожалуй, не знаю таких людей, которые бы не отзывались о них чаще всего с пренебрежением и даже ненавистью.
Но оказалось, они все же есть: «Мне всё интересно, особенно, история народа. Где-то читала, что цыгане — выходцы из Индии. Правда ли это? А ещё, у меня такой вопрос, может, наивный, но это — по незнанию. Как быть женщине, когда всё время кочуешь с табором? Ведь нужны какие-то элементарные условия чисто гигиенические. И можно ли верить цыганскому гаданию? Я бы хотела узнать побольше о них. Отношусь с огромным уважением и сочувствием. Этим людям много незаслуженных обид приходится терпеть. А о цыганских баронах — это правда? А можно я ещё вопросы придумаю? Очень хочется пообщаться. »
Когда люди на сайтах стали писать мне вопросы для интервью с цыганами, я даже растерялась. Ну, как можно ТАКОЕ спросить у человека, даже у какого-то абстрактного человека, без признаков нации и национальности?
Некоторые вопросы, заданные пользователями двух сайтов, я приведу здесь. Но сразу же оговорюсь, что не все я смогла произнести. Листок с вопросами, скопированными из интернета, я закрывала ладонью, когда мы сидели и беседовали за столом в цыганском доме. Ники пользователей, понятно, убираю, многие просто-таки неприличные вопросы игнорирую.
— Как часто вы моетесь?
Вопрос такой я задать не могла, потому что от Жанны-домохозяйки пахнет той туалетной водичкой, которую может себе позволить только женщина, ну, по крайней мере, со вкусом. А в ванной комнате у них порядок, не так часто встречаемый в квартирах нецыган…
Я этот вопрос перефразировала так: «Жанна, а когда цыгане были кочевыми, как они гигиену поддерживали, как мылись и т. п. »?
— Старые цыганки и до сих пор знают, и нам, молодым, рассказывают о травах и разных снадобьях. На костер ставился большой чан, в котором готовилась настойка, заменяющая шампунь и что-то вроде мыла или антисептика. Я уже практически ничего не знаю и не умею — нет необходимости. Если ты имеешь в виду вшей, то ведь лет пятьдесят назад эта зараза была знакома не только цыганам, но и всем другим. Каждый боролся по-своему. Конечно, у кочевых людей не было таких условий, как у оседлых. Но одна бричка всегда была наполнена всякой утварью. На стоянке табора в палатках цыгане старались какой-никакой комфорт организовать для себя. В общественные бани ходили в больших поселках и деревнях, платили за это хорошо, потому что пускать-то никто не хотел.
— Считают ли необходимым давать своим детям образование? В нашем городке есть школа для цыган, обучаются по своей азбуке, как же весело и вместе с тем трудно, их обучать. Имею к этому непосредственное отношение.
— Конечно! Саша наш хочет на юрфак поступать, но мы агитируем получить какую-нибудь техническую, чисто мужскую профессию. Может, строителя… А цыганских детей образованных наши очень все уважают и ценят. Гордятся такими. В Витебске у нас, знаю, есть цыганская школа. Но мы ж своей письменности не знаем. Ты не видела, как, интересно, алфавит цыганский выглядит?
— Не-а. Посмотрю в интернете, самой интересно. Покажу тогда, Жан.
— Как проходит их старость? Заботятся ли о них их дети?
— Старость проходит так, как ты ее заложил. Забота о родителях, о их благополучии — первое дело. Причем, разделения на то, кто дороже — родители жены или мужа — нет. Теперь это общие родители. Дети даже на втором плане. Зато потом мы будем у наших детей на первом. Не знаю такого случая, чтобы цыган не слушался или оставил родителей-стариков. Ему придется плохо от старейшин, от совета. Изгонят, накажут.
— А что такое совет старейшин? Он и сейчас существует?
— Конечно. Это известные всеми уважаемые пожилые люди. Справедливые, честные. Как судьи. Если возникает какой-то спорный вопрос среди цыган, идем к кому-то из них, приглашаем рассудить. Они приходят к нам в дом, вызывают на совет спорщиков, выносят решение. Ослушаться нельзя. Кричать, доказывать — тоже. Просто каждая сторона и свидетели все рассказывают, а старейшины решают. Если вопрос чисто женский (такое бывает), вызывается женский совет старейшин. Мужчины не допускаются.
— В каком возрасте её выдали замуж и как это происходило? Кто в её семье «голова»?
— Меня выдали замуж в восемнадцать лет. За цыгана. По любви. Такой же молодой был. На свадьбе было 150 человек. Разошлись, потому что работать не хотел, о ребенке не заботился. На совете цыганском разводили, потом и в ЗАГСе. На алименты не подавала, просто ушла и все. Никаких проблем и пересудов не было для меня, для бывшего мужа это плохо, у него испорчена репутация. До сих пор не женился. Сейчас сын заканчивает школу уже. Второй муж Миша стал ему отцом. С братом и сестрой у него отличные отношения, естественно. Ему же о них заботиться придется потом. — А что дарят на свадьбу?
— Ну, кто что может и хочет. Золото в банку трехлитровую не собирают, как в кино показывают. Близким минимум положенный $ 500, дальним — хотя бы $ 200. Родные, как и у всех, могут и квартиру и машину дарить. Зависит от благосостояния.
— Как она сама думает, по какой причине в обществе столь сильны негативные настроения по отношению к цыганам? Почему они так не любят работать?
— Ну, понятное дело, по какой! Воруют, обманывают… Так уже исторически сложилось: если цыган, то что-то уже нечисто, верить нельзя. Когда цыгане кочевали, как они могли учиться, работать? Где еще было брать деньги, чтобы прокормить детей. Они и воровали ровно столько…
Я думала, что на интервью с Жанной мне максимум часа хватит. Но цыгане есть цыгане — мы постоянно прерывались и все пили и пили чай.
Вот и сейчас у нас чайная пауза… Но мы непременно продолжим!