suimvd.ruЭрогенная зона – 2 или сон в руку…
После любого шока, а тем более культурного, обычно требуется помощь психолога, в худшем случае – психиатра.
Я пошел по другому пути и сбежал на дачу генерала-одноклассника.
Посижу, думаю, на берегу генеральского пруда, может быть, и придет в голову что-нибудь этакое, путное, чем смогу осчастливить человечество: вдруг новый роман или триллер напишу, или сценарий какого-нибудь приключенческого сериала в стиле «Тайны Черной Медведицы» или «Золотого ярлыка», не зря же их сравнивают с «Индианой Джонсом», или на худой конец – небольшой рассказ, на новые эротические сказки рассчитывать, к сожалению, не приходится, слишком трепетное это дело напрягать свое воображение без конкретного объекта вожделения.
Нет-нет, брать с собой абы кого не стал, кроме саженцев помидоров – решил тут сельским хозяйством заняться, благо хозяева не протестуют… а если учесть тот факт, что в деревенском магазине работает жутко сексапильная продавщица лет 35, по которой исходят истомой все окрестные мужчины, мужчинки и просто мужики, то каково, спрашивается, хрена брать с собой в Селятино «самовар», тем более когда человек к тебе явно благорасположен?
День сижу, два сижу, что-то нашептывается…
И вдруг на своем джипе заявляются хозяева!
У генеральши умер отец, замечательный в своем роде человек – до своих 87 лет держал в «страхе» всех шаболовских дам от 45 и старше – мир праху его.
Однако на пятый день мне страшно надоел этот «дурдом» с бесконечными стенаниями (хотя все понятно, сами проходили), но главным образом с неадекватным количеством коньяка, и я благополучно умотал обратно в свою аномальную… вернее, как говорит мой гадкий резонер, эрогенную зону на Бауманской.
Как всегда утром я вышел на прогулку…
Рекламные плакаты, по всей видимости, исчерпали свой художественный ресурс и их заменили.
«Уже хорошо!»
Однако что сделает этот непризнанный гений народного творчества с афишей Бой Джорджа (Boy George), я предугадывать не берусь.
Пышногрудую красотку, призывно зовущую в Египет, тоже убрали, и на ее месте появилась роскошная блондинка в розовом купальнике фирмы «Milavitsa» с огромным черным слоганом «ОТДЫХ ПО ЦЕНЕ», а чуть ниже меленько-премеленько «купальника»…
И чем, спрашивается, наши рекламщики отличаются от доморощенных сексуально озадаченных творцов?
А после социальной рекламы о вреде табака, размещенной на скамейках – та, где сигаретой режут вены, – захотелось быстрее вернуться домой и опробовать на себе этот замечательный визуальный рецепт… – вдруг и впрямь брошу курить.
В результате, пришлось по привычке нырнуть в инетовское пространство, вдруг повезет, и я зацеплюсь за какой-нибудь курьез, а там, глядишь, нарисуется в моем ослепленном любовными переживаниями воображении роман, или триллер, или сценарий, или эротическая сказка…
«Блажен, кто верует!» – ухмыльнулся мой внутренний гад.
«Отстань, у меня сюжетов без твоего инета лет на 15 вперед!»
Недавно на форуме кто-то задал мне вопрос: Как вы считаете, мысль материальна?
Там было еще что-то о колдовстве и прочей ерунде вроде мести.
Естественно, я ответил.
А как же иначе: человек спросил – я ответил.
Однако сам подумал: откуда мне знать?
Ведь по большому счету я совершенно обыкновенный человек, но с несколько извращенным воображением и только внешне производящий впечатление харизматичной личности, поэтому скрываю собственную некомпетентность под маской суровой непроницаемости и очками с тонированными стеклами, хотя некоторые, особенно синеглазые красотки, научились меня просчитывать (видимо, изучили мою систему жестов).
«Опять ты о своей Кристине, далась тебе эта блондинка!» – недовольно буркнул мой мерзкий двойник.
«Во-первых, она не Кристина, а Татьяна, а во-вторых, в том и дело, что… Успокойся, у нее, как донесла разведка, все в порядке: разве от плохой жизни приезжают в банк на джипе «Rexton», а не идут как раньше пешком от метро? Нашла наконец-то мне достойную замену!»
«Тогда – прощаю! Не то доведут тебя эти красотки… сам знаешь, до чего, тем более мальчик ты уже не молодой!»
Фу! О чем это я?
Ах да, о материализации мысли.
Так вот, когда человек сконцентрирован на какой-то определенной цели, главным образом интеллектуального свойства, то он вольно или невольно вторгается или, лучше сказать, подключается к общему информационному полю и улавливает грядущие тенденции развития событий, поэтому у него иногда и возникает, но главным образом ложное, ощущение своей провидческой миссии…
Есть у меня такая тригоринская манера записывать интересные случаи и детали. Для тех, кто не помнит школьную программу: Тригорин — это писатель, один из персонажей комедии Антона Павловича Чехова «Чайка».
Заглянул я тут надысь в свои времен учебы в ГИТИСе записи и случайно выудил из них кое-что интересное, с моей точки зрения, естественно.
Записи практически не редактированные.
1. У главного архитектора одного из крупных московских НИИ, связанных со строительством метро — женщины, была юная красивая дочь — очень талантливая художница. Основные сюжеты ее картин: цирк и театр. За год до окончания художественного института она вдруг впадает в крайную депрессию, и ее не оставляет (подруга потом рассказала матери) мучительное предчувствие, как потом оказалось — предчувствие смерти.
За две недели до гибели под колесами электрички, она пишет автопортрет с черным нимбом над головой.
Уже после ее смерти мать узнает символическое значение черного нимба.
Красивое название – «Черный нимб», да читать мистический триллер про юную художницу с ее предчувствиями никто не будет, дурные мысли и ассоциации будет навевать, сейчас надо что-нибудь попроще в стиле «Comedy-club» или на худой конец – Михаила Задорнова с его новой теорией русского языка. Кстати, историю с лампочкой во рту еще в достославном 70-м году рассказал мне отец одноклассника – таксист, очевидец и участник этого происшествия, так что пусть якобы автор этой шутки губы не раскатывает, не он это придумал.
Однако двинемся дальше.
2. Это мой реальный сон, который мне удалось записать еще до того, как он растаял в утренней прохладе.
Кстати, одно из немногих достойных качеств, которое сумел привить нашему курсу Петр Наумович Фоменко – это слышать музыку поэзии и прозы Пушкина.
«Что же делать, — думал я, — как обратиться, как вызвать его? Вид у меня задрипанный, больше на убивца похож, да салоп к тому ж неудобный, сидит, как мешок».
Вечер…
Нет, ночь совсем опустилась на город.
Да, яркие картины романов не отражают тьмы, царившей на улицах того Петербурга.
«Ну и столица! Хоть глаз коли! Хорошо, конечно, тебе рассуждать с высоты, так сказать, протекших лет».
«Но как объяснить, что человек, возвращаясь в свое предыдущее воплощение, уже имеет опыт последующих, а может, не объяснять… Ладно, время идет, а его надо спасать...»
На звонок долго никто не откликался, но потом дверь приоткрылась.
— Тебе чего?
— Милок, извини, позови барина.
«Тьфу ты — милок! Да еще барин, совсем с ума сошел».
— Не велено принимать! Куда прешь, чертила чумазый!
И меня грубо оттолкнули от двери.
— Да пойми ты, не могу я тебе всего сказать, нельзя… Нельзя, как пред Богом тебе говорю!
«И чего я всё прошу?!»
— Ух, дьявольская сила, ты куда? Куда, сказано — не велено!
— Что за шум! — рявкнули из передней.
— Барин, Александр Сергеич, тут черт какой-то вас спрашивает. Я его не пускаю, а он силу свою бесовскую применить решил.
— Ну, если черт, так зови.
— Шапку сними, деревня.
«Господи, в чем это я? Неприлично как», — подумал я, озираясь по сторонам.
— Барин! Александр Сергеевич, дорогой вы наш, мне с вами надо с глазу на глаз переговорить.
— Уйди! — махнул он слуге. — Ты откуда взялся?
— С родины вашей, с Бауманской.
— С какой такой Бауманской? Не знаю, не знаю… Не говори ерунды! Что у тебя?
— Я... Я из двадцатого... века.
— Да ты и впрямь черт!.. Рассказывай.
— Дома ваш стоит, хотели сломать, да отстояли люди, а вот флигель, где вы родились — поломали, там теперь школа и бронзовый бюст ваш стоит, молоденький такой курчавый мальчик, трамваи ходят, а напротив дома гастроном и метро.
—Ты говори, говори, — тихо сказал он и искоса взглянул на зеркало. — Только я не во флигеле родился, а в самом доме, ну да это не важно, рассказывай.
— Дом дяди вашего, Василия Львовича, стоит, и площадь так и называется — Разгуляй. Вот... Александр Сергеич, («Ну, наконец-то вспомнил, за чем пришел!») У вас сегодня эта… как ево, дуэль?
— Вы и это знаете... Хотя, впрочем, конечно. Ну и как, убьют меня?
— Да... Александр Сергеич, не ездите, пожалуйста, а?
— Нет... Поеду.
— Христом Богом прошу...
— А что, Христос и у вас — Бог?
— Нет, Бога у нас нет, осталась только присказка...
— Без Бога нельзя, но чтоб не один для всех, а у каждого Бог в себе должен быть, и это множество превращается в единого...
— Александр Сергеич, от всего советского… Тьфу ты, русского народа прошу, а?..
— Нет, поеду, не могу я потомков обманывать. Видишь, и ты говоришь, что убьют.
— У Дантеса кольчуга под мундиром будет, — попытался я использовать последний шанс.
— Да? Тем более надо ехать. Видишь, и судьба, и люди против моей жизни, так могу ли я им противиться? Ступай, оставь меня.
— Молодой человек, вы что пятитесь? Смотри, он еще и кланяется. Сколько же ненормальных развелось. Дался вам этот Пушкин: «Я помню чудное мгновенье...»
— Извините, я нечаянно, — поклонился я пухлой даме с яркими губами, в дубленке и черных лаковых сапогах и огляделся: я стоял у бюста Пушкина в сквере Пушкинской школы.
— Гражданка, еще раз извините, — догнал я ее, — простите, а как ваша фамилия.
— Зачем это вам, молодой человек? Вы что, из милиции?
— Нет…
— Полетика — наша фамилия.
— Тогда, понятно, — сказал я, повернулся и пошел прочь: «Это она, гадина, всю интригу с Дантесом закрутила!».
— Что тебе понятно? Что тебе понятно, козел драный?.. — надрывалась мне вслед дамочка».
Вот такой наивный сон со мной случился в одна тысяча девятьсот…
Впрочем, это уже не важно, был прошлый век и прошлое тысячелетие, нормальные люди столько не живут.
Хотел написать по горячим следам сценарий, но пришлось «коктейлями Молотова» отбиваться от неуемного танка по броским названием «Петр Фоменко», возжелавшего наделать из всех нас маленьких «фоменок»...
В следующий раз ему это удалось в полной мере.
Поэтому вместо «Царской дороги» чуть позже появился сценарий «Старый квартал», навеянный снами о Гофмане и Тарковском, однако это совсем другая история.
Так мысль материальна или нет?
Может, вы знаете?
Федор Ландрин, драматург http://flandrin.ru/otkrovenija/
Отзывы и комментарии